Преподаватель-традицiоналистъ в современной Россiи (педагогическiй очеркъ)

Въ ходѣ учебнаго процесса преподаватель гуманитарныхъ дисциплинъ можетъ обнаружить посредѣ своихъ студентовъ сторонниковъ различныхъ политическихъ взглядовъ и идеологическихъ установокъ. Въ зависимости отъ возраста, эти взгляды могутъ быть какъ умѣреннаго характера, такъ и склоняющимися къ той или иной степени радикализма.

Практика показываетъ, что въ возрастѣ отъ 15 до 20 лѣтъ обучающіеся наиболѣе склонны къ симпатіямъ по отношенію къ радикальнымъ идеологіямъ или радикальнымъ разновидностямъ идеологій въ цѣломъ умѣренныхъ. И работа со студентами данной возрастной страты должна проводиться съ учётомъ этой особенности.

Не секретъ, что въ настоящее время особую популярность посредѣ юношества сыскиваютъ различныя лѣволиберальныя теченія отъ современныхъ версій феминизма до пробольшевицки настроенныхъ соціальныхъ и націоналистическихъ движеній. И радикальныя ихъ варіаціи встрѣчаются въ студенческой средѣ достаточно часто. Болѣе того, актуальная геополитическая ситуація способствуетъ всё большей радикализаціи и поляризаціи.

Здѣсь стоитъ заранѣе оговорить тотъ моментъ, что націонализмъ самъ по себѣ не является ни правой, ни лѣвой идеологіей, но лишь обозначеніемъ того, что интересы націи для носителей націоналистическихъ взглядовъ стоятъ выше прочихъ, сами же эти интересы могутъ выражаться и слѣва, и справа. Исторія знаетъ примѣры лѣваго націонализма, смѣшивающаго націонализмъ и соціализмъ — и рѣчь здѣсь не только о германскомъ національномъ соціализмѣ NSDAP, но и, къ примѣру, о русскомъ національномъ соціализмѣ народника Іосифа Каблица, сформулированномъ имъ ещё въ 80-ые годы ХІХ в. При этомъ, въ средѣ правыхъ консерваторовъ бытуетъ представленіе о томъ, что націонализмъ въ цѣломъ своёмъ является лѣвой идеологіей, что противоположно мнѣнію обывателя, согласно которому націонализмъ всегда является правымъ, а то и праворадикальнымъ. Такое представленіе подкрѣпляютъ въ массахъ наши средства массовой информаціи, освѣщая, среди прочихъ, спеціальную военную операцію. Однако, отнесеніе націонализма самого по себѣ къ какой бы то ни было сторонѣ политическаго спектра некорректно, и это нужно помнить.

Правый радикализмъ посредѣ юношества также можетъ быть встрѣченъ, и проявляется онъ въ основномъ въ націонализмѣ съ правымъ уклономъ. Консервативно настроенное студенчество само по себѣ тоже встрѣчается, но оно, по моимъ наблюденіямъ, малочисленно на общемъ фонѣ. Въ этомъ же планѣ можно отмѣтить, что въ этомъ секторѣ встрѣчаются и студенты-монархисты, которые сами по себѣ находятся въ интересномъ положеніи относительно классификацій.

Монархическая идеологія сама по себѣ является государственнической, и радикальная составляющая въ монархическомъ движеніи хоть и присутствуетъ, но является ограниченной отдѣльными членами монархическаго лагеря и зачастую связана не съ монархизмомъ какъ таковымъ, а съ прочими идеологическими взглядами. Но при этомъ, если мы будемъ опираться на классификацію идеологій по Мартину Липсету (представленной въ его классической работѣ PoliticalMan. TheSocialBasesofPolitics), то можемъ столкнуться съ иной ситуаціей: въ республиканскомъ государствѣ монархистъ по умолчанію является представителемъ именно радикальнаго спектра (по Липсету — правымъ экстремистомъ), пускай и въ консервативной и лишённой революціонности его части («Therightextremistsareconservative, notrevolutionary» [Lipset, 1960: 134]). Отнесеніе же монархистовъ въ эту категорію обусловлено тѣмъ, что монархистъ въ республиканскомъ государствѣ въ той или иной степени ставитъ само республиканское политическое устройство подъ сомнѣніе, видя въ качествѣ идеала не демократическую республику, а монархію, сохраняющую и возстанавливающую традиціонные культурные и экономическіе институты, что идётъ въ противорѣчіе со стремленіями современнаго либеральнаго общества, необычайно подверженнаго лѣвымъ идеямъ объ отказѣ отъ традицій и забвенію даже традиціонныхъ институтовъ, какъ семья, государство и церковь.

Въ этомъ очеркѣ, исходя изъ отмѣченнаго выше, я бы хотѣлъ разсмотрѣть вопросъ о томъ, какъ преподавателю грамотно выстраивать работу съ этими категоріями студентовъ.

Основной задачей преподавателя является обученіе студентовъ той дисциплинѣ, курсъ по которой имъ читается независимо отъ его собственныхъ политическихъ взглядовъ. Преподаватель не долженъ навязывать свои взгляды студентамъ, особенно старшаго возраста, поскольку это приведётъ къ сопротивленію съ ихъ стороны, дѣлающему любую работу съ ними непродуктивной. Однако, преподаватель гуманитарныхъ курсовъ можетъ выстраивать нарративъ такъ, чтобы его точка зрѣнія въ нёмъ читалась и была понятной и обоснованной. Невозможно быть безпристрастнымъ въ наукахъ, въ которыхъ изучается человѣкъ и его общество, что вѣрно подмѣчалъ отечественный историкъ А. Я. Гуревичъ. Напротивъ, эта страсть необходима, особенно въ педагогикѣ. Но нужно знать мѣру. Преподаватели либеральныхъ и лѣвыхъ взглядовъ зачастую не стѣсняются прямо превращать свои лекціи въ пропаганду, что сходитъ имъ съ рукъ. Но правымъ, консерваторамъ это не позволятъ дѣлать: общественность и СМИ будутъ не на нашей сторонѣ. Потому-то тутъ и нужна осторожность. Нужно подготавливать почву, выстраивать нарративъ въ необходимомъ ключѣ такъ, чтобы не встрѣтить ни радикальнаго сопротивленія, ни противодѣйствія слѣва.

Со студентами-монархистами работа въ данномъ случаѣ выстраивается за счётъ бесѣдъ болѣе широкаго плана, внѣ лекцій. Въ частности, черезъ академическое общеніе помимо учебныхъ занятій. Напримѣръ, на консультаціяхъ или во внѣурочное время, а также на открытыхъ мѣропріятіяхъ. Тутъ главное заключается въ томъ, чтобы иниціаторомъ таковыхъ бесѣдъ были именно студенты, иниціативу которыхъ преподаватель подхватываетъ, демонстрируя интересъ къ ихъ дѣятельности и къ ихъ образу мысли. Какъ разъ въ такомъ случаѣ можно углубляться въ тему, раскрывать новые подходы и быть болѣе пристрастнымъ, поскольку лекторъ оказывается въ той средѣ, гдѣ его взгляды раздѣляются большинствомъ. Здѣсь преподаватель уже можетъ проводить опредѣлённую воспитательную работу по корректировкѣ заблужденій и ошибокъ (прекрасно понимая, что каждый имѣетъ право на заблужденіе), можетъ направлять.

Въ общей же массѣ, педагогу необходимо выстраивать общеніе со студентами такъ, чтобы вызывать ихъ уваженіе какъ къ себѣ, такъ и къ своимъ идеямъ, несмотря на разницу въ политическихъ взглядяхъ. Я, въ ходѣ своей практики, выработалъ такой подходъ: высказывая свою позицію по какому-либо вопросу, я подчёркиваю, что каждый имѣетъ право на своё мнѣніе, и что студенты могутъ со мной не соглашаться. Я всегда оставляю пространство для дискуссіи, что играетъ позитивную роль. Какъ мнѣ кажется, это правильная стратегія, которая позволяетъ наладить эффективную работу съ большинствомъ обучающихся. Не сработаетъ она только на тѣхъ, кто изъ своихъ взглядовъ сооружаетъ догму, не поддающуюся сомнѣнію. Но таковыхъ я въ своей практикѣ не встрѣчалъ. Студенты же схожихъ съ преподавателемъ взглядовъ будутъ его невольными союзниками, давая возможность обсужденія какихъ-либо проблемъ и темъ, выступая иниціаторами дискуссіи, что тоже важно.

Если студентъ въ цѣломъ уважаетъ преподавателя, то рабочій процессъ между ними выстраивается въ положительномъ ключѣ, и послѣдній можетъ вліять на обучающагося, не перестраивая его систему взглядовъ и цѣнностей, — въ возрастѣ 15–20 лѣтъ это было бы безполезно, — но дополняя её, дѣлая её болѣе открытой. Замкнутая позиція, напротивъ, препятствуетъ позитивной работѣ съ обѣихъ сторонъ, создаётъ всё новыя точки для конфликта и, какъ итогъ, обезцѣниваетъ любую воспитательную работу.

Это нужно учитывать при работѣ со студентами, которые придерживаются противоположнаго мнѣнія, противостоящей позиціи. Они суть потенціальные оппоненты преподавателя въ его аудиторіи, которые, при неправильномъ подходѣ, превращаются въ реальныхъ. Да, у лектора есть опредѣлённая административная и дисциплинарная власть, но она окажется безполезной въ случаѣ конфликта. Выстраивая же взаимноуважительныя отношенія въ коллективѣ, можно какъ разъ нейтрализовать конфликты и получить возможность вліять на мнѣніе студента не съ цѣлью полностью измѣнить его (что, повторюсь, не представляется въ такомъ возрастѣ возможнымъ), но давая ему потенцію не уйти въ догматичность и зацикленность, открывая передъ нимъ въ его же воспріятіи дверь и въ иную сторону. Войдётъ ли онъ въ эту дверь — вопросъ другой, но онъ оказывается за предѣлами аудиторныхъ возможностей преподавателя.

Мнѣ доводилось работать съ обучающимися, взгляды которыхъ я не раздѣляю. И это несоотвѣтствіе могло бы въ теоріи становиться причиной конфликтовъ, если бы съ моей стороны шло навязываніе моей точки зрѣнія. Поскольку конфликтовъ не было, но были дискуссіи, могу сказать, что данная тактика работаетъ. При столкновеніи разныхъ точекъ зрѣнія бесѣда съ опорой на уваженіе можетъ играть благотворно, можетъ подтолкнуть человѣка къ поиску, къ переосмысленію. Не секретъ, что представителей противоположныхъ политическихъ взглядовъ мы, обычно, воспринимаемъ въ гиперболизированно-карикатурномъ ключѣ, надѣляемъ ихъ негативными характеристиками. И если мы такъ смотримъ на оппонента апріори, то и онъ будетъ такъ на насъ смотрѣть. Разрушеніе этого образа — важнѣйшее, что необходимо сдѣлать. Иначе никакой діалогъ невозможенъ, никакой авторитетъ преподавателя тутъ не поможетъ. Если же возникаетъ дискуссія, то не нужно давить этимъ самымъ авторитетомъ, нужно дѣйствовать мягче, разумнѣе. Истина рождается въ спорѣ, а не въ безприкословномъ подчиненіи.

Вообще, очень многое зависитъ отъ преподавателя и того, какъ онъ будетъ выстраивать работу съ коллективомъ въ цѣломъ и съ отдѣльными его представителями въ частности. Несмотря на то, что основнымъ въ его дѣятельности должно быть именно преподаваніе, воспитательный элементъ тоже имѣетъ вѣсъ. И если не ставить цѣлью перевоспитаніе, то хотя бы большей открытости ученика къ новому добиться возможно, какъ и къ отходу отъ негативизаціи слѣва сторонниковъ правоконсервативныхъ взглядовъ. Міръ и безъ того раздѣлёнъ, и не стоитъ содѣйствовать этому раздѣленію тамъ, гдѣ для него нѣтъ предпосылокъ. Тамъ, гдѣ невозможна пропаганда, а въ сферѣ образованія пропагандѣ мѣста быть не должно, долженъ работать діалогъ. Не навязываніе, а бесѣда. Не диктатъ, а взаимоуваженіе. Не лживая карикатура, а живой примѣръ. Нужно работать такъ, чтобы каждое наше слово подтверждалось нашими дѣлами. И тогда что-нибудь да выйдетъ.