Нетленная слава

Будущий Глава Императорского Дома в изгнании Великий князь Кирилл Владимирович родился в 1876 г. от брака сына императора Александра II Освободителя Великого князя Владимира Александровича и Великой княгини Марии Павловны (урожд. принцессы Мекленбург-Шверинской). С детства он получил военно-морское образование, прошел весь положенный путь, начиная от чина мичмана, и особо отличился во время Русско-японской войны. 31 марта 1904 г., в момент взрыва эскадренного броненосца "Петропавловск" капитан 2 ранга Великий князь Кирилл Владимирович стоял на капитанском мостике рядом с вице-адмиралом С. О. Макаровым и спасся чудом, в то время как почти вся команда погибла. Произошло это в день памяти небесного покровителя императорской династии - священномученика Ипатия Гангрского, что несомненно свидетельствует о Промысле Божием в отношении Кирилла Владимировича, которому суждено было спустя 20 лет поднять в изгнании знамя, вырванное из рук его предшественников (как известно, именно в костромском монастыре Св. Ипатия был призван на престол первый царь из Дома Романовых Михаил Феодорович).

В 1905 г. Кирилл Владимирович вступил в брак с принцессой Великобританской и Ирландской, герцогиней Саксен-Кобург-Готской Викторией-Мелитой (после принятия Св. Православия - Викторией Феодоровной). Брак этот вызвал неудовольствие государя Николая II Александровича и государыни Александры Феодоровны, в первую очередь из-за того, что принцесса Виктория-Мелита прежде состояла в браке с Великим Герцогом Эрнестом-Людвигом Гессен-Дармштадтским (братом государыни), с которым развелась. Кроме того, Кирилл и Виктория обвенчались в Баварии без высочайшего соизволения, нарушив тем самым статью 183 Основных государственных законов. Это вызвало наказание: увольнение Кирилла Владимировича со службы, его высылка заграницу и временный отказ признать брак. Однако спустя менее двух лет император Николай II сменил гнев на милость, признал брак и Именным Указом Сенату от 15 июля 1907 г. повелел сопричислить супругу и потомство Великого князя Кирилла к Императорскому Дому. Правовой статус линии Кирилловичей тем самым был определен четко и бесповоротно. Личные отношения между императорской семьей и великокняжеской четой полностью восстановились. "Когда я вернулся на Родину и всем распрям пришел конец, - с любовью вспоминает Кирилл Владимирович в своих мемуарах, - они с Государыней (Николай Александрович и Александра Феодоровна - А.З.) были бесконечно добры ко мне и Даки" (Кирилл Влад. Моя жизнь на службе России. - СПб.: Лики России, 1996. - С. 214; Даки - семейное имя Виктории Феодоровны).

Революция 1917 г. застала Кирилла Владимировича в чине контр-адмирала и в должности командира Гвардейского экипажа. В наступившем хаосе он вместе со своим дядей Великим князем Павлом Александровичем пытался спасти положение и сохранить монархию и государя Николая Александровича на престоле. Обо всех делах, мыслях и чувствах Кирилла Владимировича красноречиво свидетельствуют исторические документы: его переписка в те дни с Павлом Александровичем, свидетельства современников (генерала Мосолова, контр-адмирала Зеленецкого, корреспондента "Таймс" и в будущем автора потрясающей книги о царейубийстве 17 июля 1918 г. Р. Вильтона, товарища председателя Государственной думы Варун-Секрета, полковника Энгельгардта и др.), собственные воспоминания государя, написанные незадолго перед смертью. С сожалением нужно отметить, что до сих пор находятся люди, упорно воспроизводящие клевету о "красном банте" на мундире Кирилла Владимировича, "красном флаге" на его дворце, "измене присяге" и т.п. Эта ложь начала распространяться сразу после того, как государь принял на себя исполнение царского долга, и авторами ее были люди, не заслуживающие никакого доверия (вроде предводителя думских заговорщиков Родзянко, сплетника Палеолога или тюремщика царской семьи, действительно изменившего присяге генерала Половцова).

Усилия верных престолу людей остались тщетными. Государь Николай Александрович отрекся за себя и за наследника. Его брат Великий князь Михаил Александрович отложил принятие власти до Учредительного собрания. Кирилл Владимирович после вероломного ареста царской семьи подал в отставку. Летом 1917 г. он с беременной супругой и дочерями поселился в Великом Княжестве Финляндском, бывшем еще в то время частью Российской Империи. Там 17 августа 1917 г. у него родился сын Владимир. Господь сохранил их семью, хотя и им пришлось пережить революционную бурю, обыски и угрозу ареста и депортации на смерть в Петроград (такая судьба постигла Великого князя Георгия Михайловича, тоже жившего в Финляндии). После окончания Гражданской войны, великокняжеская семья выехала в Западную Европу. Некоторое время они жили в Кобурге в Германии, а потом приобрели дом на северо-западном побережье Франции в городке Сен-Бриак.

В 1922 г., еще сохраняя надежду на спасение хоть кого-то из старших в династическом отношении членов Императорского Дома, Великий князь Кирилл Владимирович, четвертый в порядке престолонаследия после государя, наследника цесаревича Алексия Николаевича и Великого князя Михаила, решил принять на себя блюстительство престола, чтобы сохранить династию на ее исторических и правовых основах. При этом блюститель престола объявил, что не признает законным отречение Николая II и верит, что "вернется Он, Пресветлый, к престолу своему". Увы, в 1924 г. последние чаяния угасли. Преданные гласности материалы следствия Н. Соколова неопровержимо доказывали, что екатеринбургское и пермское злодеяния действительно свершились. В этих условиях Кирилл Владимирович не счел для себя возможным уклониться от исполнения долга, возложенного на него законом о престолонаследии. 31 августа/13 сентября 1924 г. он принял титул императора всероссийского в изгнании. Десятки тысяч исстрадавшихся русских людей с радостью принесли ему присягу. Поэт С. Бехтеев посвятил Кириллу Владимировичу немало стихов. Одно из них мы позволим себе процитировать, ибо оно изумительно точно отражает настроения россиян, верных историческому пути своего Отечества:

Не в латах, одетых в порфиру,
Не с царским алмазным венцом,
Явился он гордому миру
С спокойным и светлым лицом.
Ему не играли фанфары,
Пред ним не сверкали штыки,
Не шли под штандартом гусары,
Не строились грозно полки.
Вокруг его царского трона,
Пленняя нарядами взор,
Толпясь не спешил для поклона
Ликующий радостный двор
В кровавое, смутное время,
Седое, как пенистый вал,
На плечи тяжелое бремя,
Он смело и кротко приял.
На подвиг святой и великий
За Русь и за Веру Христа
Он вышел под буйные клики
Слуга и Защитник Креста.
Он вышел без гнева, без страха,
Взывая к стыду бунтарей,
Наследник венца Мономаха
И барм Православных Царей!
И дрогнул в Кремле узурпатор,
И голос молвы подхватил:
"Да здравствует наш Император,
Наш Царь Благоверный Кирилл!"

Было немало и тех, кто осудил Кирилла Владимировича, считая его Акт "преждевременным", "самочинным", "неразумным". Всем им государь ответил замечательным Обращением от 12/25 октября 1924 г.: "Как не дано мне права считаться с тем, желаю я или нет взять на себя наследственное бремя представлять Россию и отстаивать ее от козней лиходеев, так никто не вправе осуждать мои деяния, стремлением к благу Родины вызванные. Коль скоро у меня не осталось сомнения в действительной кончине старше меня стоящих членов нашего Дома, я обязан был заступить их место и поднять знамя, вырванное из их рук - таков закон, таковы заветы, воспринятые мною от державных предков моих. Меня не может смутить указание, что будущее устройство власти должно быть решено только в соответствии с волею народа. Исполняя закон, я не насилую подлинной воли народа. Я объявил, что я по закону император. Когда Бог поможет народу свободно проявить свое сознание, пусть он со стихийной силой духовного возрождения, зная, кто его законный Царь, станет вокруг него на защиту блага Церкви и Отечества. Я также объявляю, что живет Императорский Дом, сильный соблюдением завещанного предками статута и законной преемственностью главенства. Не отвергнет Церковь той Грамоты, которая верными хранителями Православия, Царями Русскими в торжественной записи положена на Престол Успенского собора в Московском Кремле (имеется ввиду Акт о престолонаследии Павла I и дополнения к нему Александра I - А.З.).За нами правда Божия и исторические заветы народные, да не смущаются верные сыны России теми препятствиями, которые встречаются на избранном нами трудном, но святом пути". Дивной духовной силой и высочайшим благородством веет от этого Обращения, которое, даже в большей степени, чем манифест о принятии императорского титула, стало Сredo и всех последующих Глав Императорского Дома в изгнании.

Православная Церковь поддержала законного преемника русских царей. Еще в период блюстительства Св. Патриарх Тихон Исповедник отказался передать благословение вождю непредрешенцев Великому князю Николаю Николаевичу, ссылаясь на то, что "есть законный и прямой наследник престола Великий князь Кирилл" (Цыпин В., прот. Учебник для православных духовных семинарий. - М., 1994. - С. 75-76). Первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий) в особом обращении призвал: "Отцы и братие, умоляю вас, отрекитесь окончательно от треклятой революции против Бога и Царя и предайтесь во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа Законному Царю нашему Кириллу Владимировичу и законному Наследнику его Владимиру Кирилловичу" (Царский вестник, 1929, 14/27 октября, Белград). Митрополит Евлогий (Георгиевский), остерегавшийся недвусмысленно признать императорский титул Кирилла Владимировича, не подвергал никакому сомнению его права престолонаследия и разумеется почитал Главой Императорского Дома.

Огромную помощь во всех делах оказывала своему супругу государыня Виктория Феодоровна. Она была душой Государева Освободительного Движения, как стали называть объединение вокруг Главы Династии. Своего сына - Великого князя Владимира - Кирилл Владимирович и Виктория Феодоровна воспитали в сознании ответственности перед Родиной.

Императорская семья часто бедствовала в буквальном смысле слова, но даже в самых тяжких обстоятельствах находила способы помочь своим соотечественникам. А они отвечали взаимностью - в архиве сохранились письма с квитками переводов "на нужды государева дела" по одному франку, по одному доллару. Некогда блестящие офицеры и генералы, теперь зарабатывавшие на хлеб тяжким трудом в шахтах и на рудниках, аристократы, пересевшие за руль такси, сановники, ставшие официантами и уборщиками, и простые крестьяне, рабочие, солдаты, тоже выброшенные революцией за пределы Отечества, слали последнюю копейку, чтобы помочь государю и дать ему возможность поддержать тех, кто был в еще большей нужде.

Приняв титул императора в изгнании, Кирилл Владимирович, тем не менее не стал "царем эмигрантов". Взоры его были обращены к России. Он верил, что рано или поздно она сбросит богоборческий режим. Особенную роль государь, как глубоко верующий человек, признавал за Русской Православной Церковью. Стараясь угасить зарубежные расколы, он подавал пример верующим, посещая храмы всех юрисдикций. В своем последнем Обращении ко II Всезарубежному Церковному Собору 1938 г.: "Не иссякла на Руси Вера Православная, а очистилась и укрепилась. В этом залог спасения России и видимая близость милующей Десницы Господней".