«Дело» Иосифа Сталина

Мне кажется, что наши все попытки включить, вписать Сталина в какой-то позитивный ряд и оправдать сталинщину как явление связаны с тем, что мы из этой лжи не можем выбраться. Мы до сих пор не научились различать духов, отличать Христа от дьявола. Соответственно вся проблема заключается только в нашем христианстве, в том, стремимся ли мы к тому, чтобы жить по Евангелию, или нет.

 

Почему именно Святая Русь попала в коммунистическую давку?

Вот вопрос задала одна пожилая дама. Первый пункт: «Мне кажется, что пока мы не назовем зло злом (Сталин), нам не выйти из порочного круга». Нам с Виктором Сергеевичем тоже так кажется. Хотя опять же, не в Сталине дело, просто персонаж наиболее зловещий. Мы живем в городе, который носит имя святого апостола Петра, у нас есть улица Бела Куна как пример. Их много – и Ленина, и прочие.

Может ли такое быть? Может ли в городе, который носит имя святого апостола Петра, быть улица человека, который виновен за истребление в Крыму в 1921 году десятков тысяч людей? Так или иначе, это палач и убийца. И пока наши улицы носят имена палачей и убийц, гонителей Христа, тех, кто попирали его церковь и верующих, у нас ничего не может быть. Это происходит именно потому, что мы до сих пор не можем назвать правду правдой, а зло злом.

Второй вопрос: «Почему именно святая Русь попала в коммунистическую давку?» Очень сложный вопрос, над которым бились лучшие умы русской религиозной и философской школ, и ответ на него есть. Просто сейчас в пяти словах, в трех минутах не сформулировать. Мне кажется, опять-таки все упирается только в одно: может быть, святая Русь была крещена, но не была просвещена? Может быть, наше исповедание Христа оставляло желать лучшего, несмотря на все наши благолепные храмы и монастыри к 1917-му году?

Страшные же цифры совершенно: в 17-м году в России было 56 тысяч храмов, часовен, молитвенных зданий, соборов и 140 тысяч духовенства, включая монашествующих. К 39-му году только расстреляно было 120 тысяч из 140, и из этих 56 тысяч храмов и часовен остались открытыми 200 или 300. Это произошло в самой большой православной стране мира – повод задуматься о нас самих и поискать ответ на этот вопрос.

Правдюк: «Сталин – бич Божий. Как вы относитесь к этой идее?» Я думаю, что это одна из причин. На самом деле, причин того, что с нами случилось, очень и очень много. Если бы она была одна, мы бы давно уже все всё поняли. Но их очень много. Есть и внутренние, и внешние. И то, что, может быть, вера была нетвердой, и то, что мы от нее отступились, мы оскоромились. Когда большевики закричали «Грабь награбленное!», все побежали.

Здесь вы видели брата А.Т.Твардовского Ивана, вообще все Твардовские были очень и очень талантливыми. Иван после Колымы, после того, как он был в плену в Финляндии, он вдруг, уже став директором восстановленного хутора Твардовских на Смоленщине, стал писать книги и две книги написал удивительной русской прозы удивительным чистым языком.

Я думаю, даже он считал их выселение в район Нарыма, о котором документ зачитывал Кирилл Михайлович, там где-то недалеко и умирала семья Твардовских, Божьим наказанием за то, что они оскоромились в 1918 году. За то, что они грабили награбленное, за то, что они брали чужое, не заработанное своим трудом. «Сталин – это бич Божий». Возможно, что это одна из причин нашей нетвердой веры.

Александров:Я думаю, что бич, но не Божий. Сталинизм – это идолопоклонство, свойственное части «православных» людей. «Может быть, стоит подумать о специальной молитве в нашей поместной церкви о том, чтобы Господь очистил нас от этого греха?» Я совершенно согласен, но это должно исходить от нашего священноначалия.

Вопрос:Вся моя семья была в блокаде, они мне все говорили: «Мы жрали корочку хлеба, а в Смольном жрали икру».

Александров:Это чистая правда, потому что самый страшный документ, который я вообще в своей жизни видел, — это меню на встречу нового, 1942 года, в обкоме партии, здесь, в блокадном Ленинграде. Ведь для того, чтобы деликатесы в Ленинград завозить по воздуху, выделяли истребители, прикрытие воздушное, когда каждый самолет был на счету.

Тема, которую не только Солонин поднимал, но она и раньше звучала, просто Солонин это сделал в публицистическом духе, к ней историки еще не приступали. Это проблема того, можно ли было увеличить снабжение Ленинграда зимой 41-42 года. Какие для этого были возможности? Это вопрос, который мы задавали финнам.

Ведь поразительно, что точно так же, как Советский Союз сохранял дипломатические отношения с Японией, против которой воевали наши союзники (англичане и американцы), так и Финляндия, которая вела войну с Советским Союзом, сохраняла дипломатические отношения с американцами до июня 44-го года. Существовала прямая возможность вступить в переговоры с правительством Маннергейма, например, о том, чтобы пересмотреть условия Московского мирного договора 40-го года, который финнами был очень тяжело воспринят, и вывести Финляндию из войны.

В этом случае блокада Ленинграда просто бы рассыпалась, потому что северная дуга блокады проходила по Карельскому перешейку, это были позиции финской армии. Я спрашивал у финских профессоров, есть ли в архивах Финляндии какие-то документы, которые позволяют говорить о том, что в конце 41-го года, когда в Ленинграде началась массовая смертность, по 10-20 тысяч человек умирало в неделю, по линии наркомата иностранных дел предпринимались какие-то шаги через американцев или шведов для зондирования почвы.

«Нет»,— говорят финны. — «Нам ничего неизвестно. Мы тоже ищем, но пока нет никаких оснований предполагать, что зимой 41-42-го года Советский Союз пытался обсудить с финнами возможность прекращения войны». Ведь у финнов с немцами тогда даже не было договора о взаимопомощи. Они формально даже союзниками не были, потому что Финляндия вела свою собственную войну, отдельную от войны Германии. Это, конечно, отразилось на положении жителей города.

Вопрос:Я блокадница, блокадный ребенок. Был детский дом, где свирепствовал тиф, и наши в такое суровое время смогли его победить. Но я болела тифом, мама болела тифом, многие погибли от тифа. Так вот, тогда за кусочек можно было все купить, а мама 28 суток лежала без сознания, и приносили ей еду, как полагается. И вот нянечка, которая ухаживала, могла взять эту еду и озолотиться. Но ничего подобного: она ее кормила и выходила. То есть, русский человек – очень добрый человек, порядочный и честный. Не надо нас поносить.

Правдюк:Я не говорю о том, что русский человек за эти 70 лет озверел. Вообще ничего антирусского мы здесь не говорим. У меня, например, внутренний тезис: мир будет русским, или его не будет. Но это не потому что нужно его завоевывать гранатами, ракетами или атомными бомбами.

В русском человеке есть некоторые качества, на мой взгляд, которые очень нужны всему миру: доброта, отзывчивость, самодостаточность, потому что даже наши купцы в богатстве никогда не стремились стать миллиардерами. Когда у них было богатство, они начинали возвращать. Почему нас сегодня не 700 миллионов? Почему эти русские в земле? Почему они не родились? Где они? При нормальном развитии нас должно быть гораздо больше. И самое главное, что мы утратили вот это нормальное развитие. Вот это и есть результат Сталина и советской власти.